isotonic sarcasm
Никто не знал, почему январь умер так быстро.
Вмиг потемнело небо, раскололась красная полоса горизонта и завяло солнце, потухло, исчезло. Земля пропиталась влагой соленых слез, впитывая холод и в ноги непричастных прохожих. Люди задирали головы и с укором смотрели на равнодушные облака, несобранными рваными кучками бредущие во все стороны. Белыми беспризорными путниками они забирались под самый купол неба и нехотя спускались вниз, склоняясь к горизонту, качая бесформенными головами, растягиваясь в бесконечные ленты и постепенно пропадая из виду.
Люди ждали конца света или, на крайний случай, дождя. Черные зонтики плотно лежали в тонких перчатках, в карманах тяжелели мобильные телефоны, тяжелела, с грустью напоминая о себе, личная жизнь каждого, оставшаяся за громоздкими воротами.
А за стенами этих домов ничего нет.
Тут всегда тихо и спокойно, не раздражает звон дрели по сонным утрам, не мешает хэви мэтал и хард рок по бессонным ночам. Тут никто не ведет вечных споров о религиях и выращиванию нелегальной травы в странах третьего мира, не заводит ноющих и ломающих-жизнь-к-черту детей, не жалуется на пустые дымящие заводы, не ведется на безжалостные аферы и не приводит домой лохматых мальчиков в скинни-джинсах.
Для кого-то такая тишина - спасение в мутном болоте нового дня.
За стенами этих домов - земля, минералы, камни, и только редкие червяки в своих нескончаемых бесцельных путешествиях иногда натыкаются на гвозди в крышке гроба. Замирают на секунду, не осмеливаясь попробовать на вкус лакированный бук, дожевывают свою землю и, не разворачиваясь, ползут обратно. Подальше от тишины и гнили, противного дождя и черных зонтов, высоких ворот и пустых людей.
За этими стенами ничего нет, и, если ты еще жив, знай, -
это не надолго.
Вмиг потемнело небо, раскололась красная полоса горизонта и завяло солнце, потухло, исчезло. Земля пропиталась влагой соленых слез, впитывая холод и в ноги непричастных прохожих. Люди задирали головы и с укором смотрели на равнодушные облака, несобранными рваными кучками бредущие во все стороны. Белыми беспризорными путниками они забирались под самый купол неба и нехотя спускались вниз, склоняясь к горизонту, качая бесформенными головами, растягиваясь в бесконечные ленты и постепенно пропадая из виду.
Люди ждали конца света или, на крайний случай, дождя. Черные зонтики плотно лежали в тонких перчатках, в карманах тяжелели мобильные телефоны, тяжелела, с грустью напоминая о себе, личная жизнь каждого, оставшаяся за громоздкими воротами.
А за стенами этих домов ничего нет.
Тут всегда тихо и спокойно, не раздражает звон дрели по сонным утрам, не мешает хэви мэтал и хард рок по бессонным ночам. Тут никто не ведет вечных споров о религиях и выращиванию нелегальной травы в странах третьего мира, не заводит ноющих и ломающих-жизнь-к-черту детей, не жалуется на пустые дымящие заводы, не ведется на безжалостные аферы и не приводит домой лохматых мальчиков в скинни-джинсах.
Для кого-то такая тишина - спасение в мутном болоте нового дня.
За стенами этих домов - земля, минералы, камни, и только редкие червяки в своих нескончаемых бесцельных путешествиях иногда натыкаются на гвозди в крышке гроба. Замирают на секунду, не осмеливаясь попробовать на вкус лакированный бук, дожевывают свою землю и, не разворачиваясь, ползут обратно. Подальше от тишины и гнили, противного дождя и черных зонтов, высоких ворот и пустых людей.
За этими стенами ничего нет, и, если ты еще жив, знай, -
это не надолго.